Со времени выхода первого альбома Натали Имбрульи прошло уже 4 года. А с момента официального заявления о начале ее работы над вторым – почти два. Казалось даже, что дальше слов дело вообще не пойдет. Да и потом, мало кто верил, что в принципе можно повторить глобальный успех дебюта певицы с «Left Of The Middle». Хотя бы наполовину. Но как это часто бывает, ждешь чего-то очень сильно – как правило, разочаровываешься. А если наоборот, то…
Новый альбом Натали Имбрульи «White Lilies Island» если и не ломает стереотип о якобы существующем «синдроме второго альбома» (похоже, все-таки выдуманного критиками, для того чтобы хоть как-то оправдать свою вредную работу), то по крайней мере, заставляет относиться к нему намного терпимее. «Я вообще этого не понимаю, — довольно раздраженно, даже сердито заявляет Натали. — Получается, что ты выпускаешь альбом, он обретает признание, и сначала все идет хорошо. Все довольны, дружелюбны, а потом, когда ты просто не торопишься записывать другой, тебя начинают… ну как будто обматывать использованной туалетной бумагой! Вот мол, «из грязи в князи», выпендрилась один раз, а на второй не способна!» По мнению Натали, артист если и записывает «второй плохой» альбом, то исключительно из-за того давления, что испытывает на себе со стороны масс-медиа. Должно быть, действительно невыносимо, когда тебе, уже порядком уставшему от всей этой суеты, постоянно тычат в лицо твоей самой успешной записью и говорят, что ты либо должен сделать такую же, либо, как минимум, хорошенько для этого постараться. Застрять именно на этом моменте для музыканта, действительно – самое тяжелое испытание из всех, что ему уготовано.
Но Натали оказалась «крепким орешком». Около двух зим назад, однажды утром она проснулась с чувством, которое не посещало ее вот уже несколько месяцев. Каким чувством? Желанием работать – просто работать, не думая ни о графиках, ни об интервью, ни о, Боже упаси, каких бы то ни было телешоу. Всего этого Натали хватило по горло, когда на весь мир гремел «Left Of The Middle». Успех альбома был, так сказать, постепенным: сначала – в Европе, потом – в Америке и затем – в Англии, – поэтому девушке приходилось участвовать всегда в одной и той же промо-кампании. Попросту – говорить о себе одно и то же, несколько раз. И поскольку торопиться было некуда, то можно было смело браться за дело, не боясь, что в один из дней позвонят и скажут: «Дорогуша, бери что есть и приноси – завтра снимаем клип».
Сначала Натали окончательно «задвинула» идею о сотрудничестве с Ленни Кравитцем – на тот момент своим уже бывшим бойфрендом. С прошлым ее если и должно было что-то связывать, то немногое, и конечно же – ничего серьезного. Набросав несколько мелодий, она позвонила старому другу Филу Торнли (бывший басист The Cure), который помог советом еще с песней, ставшей для Натали прорывом – «Torn», и предложила встретиться, поболтать. «У меня было много задумок, — вспоминает Натали, — и мне нужен был просто совет человека, которому я доверяю, чтобы пуститься во все это снова». Филу, видать, задумки те понравились, и буквально со следующего дня он начал водить Натали по всем друзьям – музыкантам, с которыми либо работал, либо просто дружил. Всего за несколько недель Натали встретилась более чем с двадцатью командами (среди которых оказались даже Sneaker Pimps) или продюсерами – речи о сотрудничестве не шло, нет – «коллеги» просто обменивались опытом, «балуясь» совместными записями в той или иной студии. «Вот это было время! — улыбается Натали. — Пожалуй, одно из самых счастливых в моей жизни. Здорово, когда можно так просто, безо всяких страхов и комплексов делать то, что хочешь. Я многое приобрела за те недели».
Процесс по-настоящему заразил Натали – ее друзья, например, вспоминают то время с ужасом в голосе и глазах. Говорят, что ее было просто невозможно куда-нибудь вытащить, дни и ночи она проводила в студии, спала по несколько часов и не могла говорить ни о чем, кроме работы. Что ж, рабочая атмосфера, студийный микрофон, большие наушники и мигающие лампочки на пульте всегда устраивали Натали больше, чем веселое безделье. В итоге всего через полгода в ее загашнике оказалось более полусотни (!) песен, записанных где-то, как-то и с кем-то. Наступила пора переписывать с черновых листов на контрольные.
И отказавшись от ряда возможных вариантов дальнейшего развития событий (ходили слухи, что кандидатуры на соавторство пластики разделят между собой те же Sneaker Pimps, Том Джонс и Билли Корган), Натали начала работу по шлифовке альбома. Сначала все шло из рук вон плохо – сказывалась та дикая усталость. Начались срывы и плачи – финишная прямая к депрессии. Но музыку Натали любит больше, чем теплую постель. Поэтому после нескольких дней так называемого домашнего ареста, она снова вернулась в студию и села за чистку готового материала. А потом – и за телефон. В итоге в ее дверь постучались одни из самых именитых продюсеров планеты: от Яна Стенли до самого Пэта Леонарда (работавшего с Мадонной в самый расцвет ее карьеры). И вот уже с ними, разъезжая по самым дорогим студиям Англии и Америки, Натали начала собирать по частицам свой новый альбом, который спустя несколько месяцев получит название «Остров белых лилий».
На что же похожа пластинка, которой уже давно присвоен статус «одной из самых ожидаемых» в этом сезоне? Во первых, внимание, это немножко не та Натали Имбруглия, запомнившаяся нам по «Torn» или «Wishing I Was There». Перед нами яркий пример артиста, который всячески отказывается «выезжать» на протяжении дальнейшего творческого пути на старых идеях и приемах. При том, что звучание осталось практически прежним (тот же мелодичный «женский» поп-рок, с редкими вкраплениями, будь то эксперименты с драм-машиной или вокалом), слушается «White Lilies Island» не как «что же она там сделала вслед за «Left Of The Middle», а как вполне самобытная, будто — бы «оторванная» от образа привычной Натали, работа. «Для меня было очень важно, — вспоминает музыкант, — почувствовать себя самой собой в студии. Порой это было проблемой, но только так я могла полностью вылить себя в эти песни». Процесс самовыражения удался. Каждая из 12-ти песен альбома слушается, как и было задумано, как отдельная история, частичка повседневной жизни Натали. «That Day» (написанная вместе с Леонардом), «Do You Love?», «Wrong Impression» – что это – просто красивые, ласкающие слух поп-песни? Отнюдь нет. Это отрывки из дневника Натали, который она ведет каждый день. Порой они веселые и светлые, порой мрачные и действительно грустные. Но ведь и наша жизнь такая. «Я иначе не вижу и не чувствую музыку, — подтверждает Натали, — поэтому я не могу писать песни на манер Бритни Спирз. Просто не могу. Еще мои учителя говорили – живи настоящим и пиши песни основываясь исключительно на собственном опыте. Я так и делаю, поэтому, может быть, мне ближе Shawn Colvin и Joni Mitchell. Надеюсь, что и я, рано или поздно, окажусь в сознании людей в этом ряду». Все ли сказано? Почти. Закончить рассказ хочется, что называется, выводом, как многим может показаться, довольно поспешным, но тем не менее. Несмотря на то, что «White Lilies Island» всего (или уже?) второй альбом Натали, свое место на современной поп-сцене она не только определила, но и нашла. Среди сегодняшних поп-див ей равных уже нет. И по честности и по исполнению. А не так ли начиналась история одного из ее кумиров?